Виктор Регин

МИРОВОЙ ОПЫТ УЧИТ, ЧТО ВОПРОС О БЕЗДОМНЫХ ЖИВОТНЫХ ТРЕБУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ПОДХОДА И ОТКАЗА ОТ ПОПУЛИСТСКИХ РЕШЕНИЙ
      Четыре года назад девятнадцатилетняя девушка помогла своему питомцу, бойцовому псу, одержать победу в уличной схватке. Дрался он в переходе станции метро с бездомной собакой по кличке Мальчик, прикормленной сердобольными продавцами. Мальчик в этой драке показал превосходство, и тогда девушка зарезала его ножом... Случай получил широкую огласку. Был суд. Девушку отправили в психушку. На этом дело не закончилось. Общественность организовала сбор средств на сооружение знака под названием "Сочувствие", то есть фактически памятника бездомной собаке на том самом месте в метро. Для чего? "Во имя пропаганды доброты. В память животных - жертв людской жестокости".
      Доброта и жестокость. Что же тут не ясно? Но...
      В тех странах, которые принято называть развитыми, нет памятников бездомным собакам. Наверное, потому, что там почти нет бездомных собак. Вместо того чтобы прикармливать и разводить бродячих собак на улицах, их ловят и помещают в приюты. "Не в каждом доме должна быть собака, но у каждой собаки должен быть дом". Считается, что бездомные псы - это вообще нехорошо. Так полагает там общественность, так прописано и в зоозащитном законодательстве. Да и сами бесконтрольные собаки подвержены на улицах всяческим угрозам. Зато холимые и лелеемые владельческие собаки там зарегистрированы, снабжены жетонами и чипами на случай потери. Они большей частью стерилизованы, чтобы не плодили лишнее потомство, чтобы спрос на животных соответствовал их предложению и не было излишних животных, попадающих на улицы.
      Ну а Россия?
      Бездомные животные - одна из животрепещущих проблем. Страна в последние годы наводнена бездомными собаками. Что нам с этим делать? Какой выход, кроме памятника собаке, подсказала "лицам, принимающим решения" наша идея доброты "к братьям меньшим"?
      Этот выход показывает в последние четыре года опять же Москва. Столица идет впереди всей страны, внедрив программу... нет, не борьбы с бездомностью животных, а "гуманного регулирования их численности". Регуляция сводится к стерилизации бездомных собак с последующим возвратом их на улицы. И все! И никаких тебе регистрации хозяйских собак, борьбы с перепроизводством домашних питомцев и прочего. Пропагандисты этой кампании ссылались на западный опыт: мол, там таким же образом решали проблему бездомных псин. На самом деле, как мы уже знаем, на Западе так никогда не поступали. Там стерилизация животных с выпуском их обратно на места применяется только к некоторым группам уличных кошек (не собак!), живущих в защищенных условиях и не причиняющих проблем.
      Неудивительно, что у нас почему-то регулироваться собаки "не захотели". Наоборот, похоже, их с каждым годом становится все больше. Причина в том, что собак-то люди выбрасывать не перестали, и чаще на улице оказываются не сами любимцы, а их никому не нужное потомство. И над разведением этого потомства нет никакого контроля.
      Сейчас приюты рассматриваются как очередная панацея: построим их - и будет результат. Но ведь и тут себя показала наша особая, патентованная доброта: приюты решено сделать "лагерями" для пожизненного заключения, и ни в коем случае животных там не усыплять.
      Даже Запад, где законодательство по животным может служить эталоном гуманности, и то не в состоянии пока отказаться от усыпления. Продержав животное не меньше определенного срока, прибегают к усыплению, чтобы освободить место в приюте для тех, у кого больше шансов быть пристроенными, и чтобы не дать им подохнуть на улице под забором или бродить огромными стаями. Пожизненно в приютах содержат только тех, кому можно обеспечить нормальную жизнь в тепле и заботе.
      Незнание тут виной или неизбывная инфантильность мышления наших зоозащитников, но именно такого "западного" варианта наша доброта допустить не может. Теперь наш необузданный гуманизм толкает массы полудиких собак пожизненно в переполненные клетки. В результате приюты не смогут принимать и нормально распределять других животных, даже тех, кого можно пристроить. В результате эти, незапланированные бюджетом, будут оставаться опять на улице. И какое дело нам до того, что все мировые зоозащитные организации в один голос выступают против пожизненного заточения в приютах и предупреждают о параличе их работы, если они забиты доверху!
      Еще одним результатом этой сверхдоброты стал восторжествовавший в городе закон джунглей. Теперь бездомные собаки регулируются сами, вытесняя в зверской конкуренции друг друга. Понятно, побеждают наиболее крупные и жесткие. Но еще лучше собаки "отрегулировали" другой вид городских животных - кошек. Они их рвут прямо на глазах у людей, устраивая настоящие облавы. Вот такую гуманную альтернативу "беспощадному" западному усыплению в приютах мы получили.
      Целенаправленной политики ограничения перепроизводства хозяйских кошек тоже нет, они массово плодятся у людей и столь же массово выкидываются и гибнут. Москва одновременно похожа и на кошачью ферму, и на кошачью бойню, по абсолютным цифрам невиданную в истории города. Но кто виноват?
      Мировой опыт учит, что вопрос о бездомных животных - сложнейшая проблема, требующая глубокого профессионального подхода и отказа от популистских решений, заводящих в беспросветный тупик. Да и не из подражания Западу нужно применять нормальный подход - это необходимо нам самим. Мы сами в состоянии понять, что доброта без знания подчас страшнее ненависти.
      Говорят, что Россия - страна крайностей. Что же тогда делать, если проверенный, научный и строгий вариант пути "развитых стран" для нас не годен, а по сравнению с "развивающимися" мы все же сильнее озабочены внешним выражением нашей искренней любви к животным? Выход один - ставить памятники. Я пишу это без тени иронии. Если судьба животных отныне и навсегда определена нашими "зооуправителями" (или нашим менталитетом?), остается только это. Тогда логично такое предложение. Следующий памятник надо поставить уличной московской кошке. Хранившей нас от крыс и мышей. Безропотно и незаметно выживавшей рядом с нами сквозь все лихолетья. Наконец, это должен быть памятник нынешней кошке, родившейся в блошином подвале или вышвырнутой на улицу хозяином или перекупщиком, прожившей во тьме (и немного на свете) один год и заживо разорванной прототипами предыдущего монумента. Пусть памятник будет установлен в тихом московском дворике, где уже вряд ли гулять мурлыкам. Кошка - все же не бойкая собака и ей вряд ли понравилась бы людская сутолока. И лучше, если на пьедестале будет короткая надпись: "Жертвам нашей доброты".
МОСКОВСКАЯ СРЕДА, № 7, 2007 г.